ГЛАВА 8

Марк

После ситуации в душевой с Эбигейл, когда я вернулся в комнату, я чуть не разбил Джордану, своему лучшему другу, лицо. Ведь это была его шутка. Когда я был совсем подростком, я наблюдался у врача из-за резких приступов агрессии. Когда-то в шестнадцать лет я подрался с собственным отцом -военным, потому что мне показалось, что он неподобающе разговаривал с матерью. У них была самая обычная бытовая ссора, после которой мама сильно расстроилась. Я бросился её защищать. Вроде бы и хороший поступок для сына, но в такие моменты у меня отключается мозг. Меня не хотели допускать к военной службе из-за моей странно приходящей «болезни». И это злило меня ещё сильнее, ведь я мечтал служить как отец, даже лучше него. Моей целью была карьера военного. Именно отец убедил, что служба в армии будет для меня полезна, якобы, я смогу подавлять агрессию. В какой-то степени, это оказалось правдой, я научился управлять своими эмоциями с помощью груши для битья. И лишь изредка такими «грушами» могли стать люди, в том числе и мои хорошие друзья.

Полковник Харрисон всегда прикрывал моё поведение из-за дружбы с родителями. И я никогда не думал, что меня назначат капитаном роты. Мои братья по военной службе часто говорили, что полковник видит во мне большой потенциал.

Я знал, что должен взять себя в руки, перестать нарываться на неприятности, пугать сестру, ссориться с друзьями и расстраивать Эбби. Хотя мне никогда не отказывали девушки, но Эбигейл совсем другая. Именно поэтому она влюбила меня в себя.

После случая в столовой я поклялся ребятам и Лили не выходить из себя. Ещё я попросил Громилу нейтрализовать меня, в крайнем случае. Понятное дело, ему это не понравилось, но я знал, что он сделает всё, что нужно.

К моей большой радости, помощь Громилы не понадобилась. Я держал себя в руках, вёл себя, как прилежный студент-солдат последнего курса. Я ни с кем не ссорился, проводил каждый вечер с сестрой, не давая ей загрустить и думать о родителях. Я старался быть сестрой в то время, когда рядом с ней не было Эбигейл. Да, я избегал встречи с этой девушкой. Мы виделись в столовой, и это было неизбежно, ведь теперь она там работала. Если мы виделись в коридоре или в любом другом месте в университете, обменивались парой слов. Нередко я замечал её в компании своих друзей, она влилась в нашу дружную семью. Я не мог с ней дружить. В моей голове не укладывалось, как можно быть друзьями, когда любишь. Как можно дружить, если хочешь целовать? Но я выполнял её просьбу, несмотря на то, что было поздно. Я делал всё, чтобы доказать ей, что не влюблён, что мы лишь дружим, и я благодарен ей всем сердцем за спасение сестры.

В новостях передавали жуткую информацию. Война продолжалась, города разрушались и люди гибли. Говорили о странных пропажах людей из разрушенных городов. Если люди и погибали, то тел никто не мог обнаружить. В основном, пропадали мужчины. Это было очень странно.

Постоянными тренировками, проверками и медицинским контролем особенно загрузили пятую и шестую роту. Мы выбились из сил, но всё равно продолжали напряжённо работать. Нам ещё ничего не говорили, однако было ясно и так: скоро нас отправят на войну. Им нужны люди. Как сообщали в новостях от военных, армия противника наступает и погибает много наших солдат.

Противник идёт на Оверсити – наш центр. А наш город Хейнсфилд находится между центром и армией противника. Остались считанные дни до того, как война придёт в наш город. Скоро мы вступим в бой.