ГЛАВА 3

Эбигейл

Я проснулась тихим, солнечным весенним днём. Первая мысль была: «Сейчас мама на кухне готовит вкуснейший завтрак на свете». Но, открыв глаза, я всё вспомнила и поняла, что маминого завтрака не стоило ожидать. Так же, как нежного поцелуя и доброго приветствия.  Мне не хотелось грустить с самого утра, и я улыбнулась тому, что сейчас в безопасности и обо мне есть кому позаботиться. Я потянулась за своим телефоном, который лежал на прикроватной тумбе. Оказалось, что я проснулась за десять минут до будильника и за полчаса до завтрака. Потом я взглянула на знак зарядки, который показывал пятнадцать процентов – телефон скоро разрядится, зарядку я, конечно, не захватила. Я положила телефон рядом с собой и погрузилась в странные мысли, глядя в потолок. Всё перемешалось в моей голове: мысли о родителях, о том, что было бы, не случись эта война. Тогда я подумала, что не встретила бы Лили, Марка. Я часто руководствуюсь цитатой: «Что не случается, всё к лучшему». Но для кого лучше, что мои родители мертвы? Не для меня и не для них.

Из мрачных мыслей меня вывел сигнал будильника. Я посмотрела на кровать, где мило спала малышка Лили. Мне так не хотелось прерывать её сон. Однако Марк просил разбудить её к завтраку. Я тихо подошла к изголовью кровати, присела на корточки, а потом нежно и аккуратно провела пальцами по волосам девочки, поправила её каштановую чёлку:

- Пора просыпаться, - прошептала я.

Спустя секунду Лили распахнула свои большие детские глаза.

- Доброе утро, Эбби, - сонно пробормотала она.

- Доброе утро, Лили, - прошептала я, убеждая саму себя в его доброте.

Я пошла в ванную и поняла, что у меня нет многих нужных вещей. Прошлым вечером Марк дал нам мыло и зубную пасту, но этого было мало. У меня не было даже зубной щётки. Внезапно я почувствовала себя бедной и несчастной, когда поняла, что у меня нет и денег, чтобы купить всё, что мне нужно. Я чуть не расплакалась и всё из-за какой-то зубной щётки. Пока я ещё могла держать себя в руках: смотря на своё отражение в зеркале, я попыталась успокоиться. Выход был всегда, я выдавила немного зубной пасты себе в рот, а потом набрала воды. Получился такой себе ополаскиватель-очиститель.  Я расчесала волосы – хорошо, хоть расчёска была в моей сумочке. Посмотрев на себя в зеркало, я подумала: «Ты же Эбигейл Милз, ты можешь справиться со всем этим!»

Я надела свои высохшие серые штаны, которые обтягивали мои худые ноги. Синюю футболку Марка я заправила. Выглядело немного нелепо, но другой одежды у меня не было.

Когда и я и Лили были готовы, мы зашагали в сторону столовой. Оттуда доносился запах жареного бекона и яичницы, так же слышался гул голосов. Войдя в открытую дверь, мы увидели, что вся столовая заполнена парнями в военной форме. Я почувствовала себя неловко. Но тут я увидела Марка, как он встаёт из-за стола и спешит к нам. Лили поцеловала брата в щёку, и сказала:

- Доброе утро!

- У кого утро, а у кого уже пробежка была, - его улыбка была ослепительна.

Ох, уж эта его очаровательная ирония. Это вывело меня из печали окончательно. Марк помог определиться с завтраком и милая, полная женщина-повариха пожелала мне приятного аппетита.

Марк повёл нас с Лили к своему столику. Там сидели шестеро парней. Лили это похоже не волновало, а вот меня - да:

- Марк, куда ты ведёшь нас?

- За столик, куда ещё? – непонимающе ответил он.

- Но он уже занят. Нет, случайно, какого-то свободного стола, где я бы могла посидеть одна? – умоляюще взглянула я.

Мы осмотрели столовую – свободных столов не было, а многие парни ещё глазели на нас.

- Я не думаю, что ты будешь есть стоя, - улыбался Марк. – Пойдём, я познакомлю тебя с друзьями. Парни классные, - уговаривал он меня.

Я сдалась. Лили радостно заторопилась к столику, парни так же радостно приветствовали девочку, обнимали её. Я была уверена, что Лили знала всех друзей своего брата, так же, как и они её. Это было видно по их весёлым лицам. Скорее всего, Лили часто навещала брата.

- Я чувствую себя ужасно неловко, - тихо пробормотала я, когда мы подходили к столику.

- Не волнуйся! - попытался успокоить меня Марк.

Он поставил поднос и жестом предложил мне сесть. Я оказалась рядом с приятным на вид молодым человеком, его короткие волосы были угольно-чёрными, и он весело глядел на меня. Лили села с другой стороны стола между двумя парнями: один был чернокожий, с доброй улыбкой, а другой светловолосый и серьезный.

- Знакомьтесь, это – Эбби, - представил меня Марк, который сел напротив.

- Привет, Эбби! – отозвался брюнет рядом со мной. -  Я – Джордан, но для тебя, малышка, я могу быть кем угодно, - неудачно пошутил парень.

Кто-то засмеялся, Марк резко одёрнул его: «Джордан». Я решила издать тихий смешок, чтобы не накалять обстановку между друзьями.

- Итак, начнём! – заявил Джордан. – Знакомься, это – Пчела, - он указал на рядом сидящего с ним парня.

- Рей, - смуглый парень с тёмно-русыми, очень короткими волосами протянул мне руку.

- Но почему Пчела? – удивилась я, пожимая руку.

- Когда-нибудь, ты узнаешь эту занимательную историю о том, как нашего Рея покусали пчёлы, - засмеялся Джордан и другие парни его поддержали.

- Эта история не к столу! – сказал парень, сидящий напротив Джордана.

- Так, дальше у нас Громила, - указал он на самого крайнего парня с нашей стороны.

- Громила! – я и сама засмеялась.

Это прозвище было очень удачным: парень был крупный, широкоплечий, мускулистый, его мышцы можно было заметить даже под курткой. Если бы встретила этого бритоголового парня на улице, то испугалась бы. Но сейчас он улыбался и в уголках его глаз виднелись маленькие морщинки.

- Стивен, - Громила назвал своё настоящее имя, слегка кивая и задорно приподнимая бровь.

- Тут всё очень просто, - подметил весельчак Джордан, указывая на негра. – Чёрный.

- И ты не обижаешься на них? – я никогда не была расисткой.

- Они мои братья, хоть я более загорелый, - пошутил Чёрный. – Я – Бен.

Я кивнула. Лили не представляли, она уже всех знала и смеялась каждой шутке. Наступила очередь самого серьезного парня.

- Это - Умник. Наш маленький гений, - объяснил Джордан. – Он серьезный, но не зазанаётся.

Умник привстал и протянул мне свою крепкую руку:

- На самом деле, я Александр, для друзей - Алекс. Для братьев – Умник. Просто я единственный здесь пытаюсь что-либо учить, - объяснил мне Алекс.

- Приятно познакомиться, Алекс, - я постаралась быть вежливой.

- Так, это – Француз.

- Француз? Почему? – удивилась я.

- Je suis Jacques de Pierrefonds, ma chère, - ответил тёмноволосый парень на изысканном французском языке.

- Так ты настоящий француз! – воскликнула я.

Никогда прежде не видела французов, говорили, они красивые. И не обманули. Этот парень был очень симпатичный.

- Je suis Abigail, - попыталась ответить я на «ломаном» французском.

- Ты великолепна, мон-ами, - продолжал шутить Джордан. Он, наверное, сам не понимал, что сказал. – Ну, а с Марком ты уже знакома.

- Джордан - наш Весельчак, - объяснил Бен.

- Ага, веселю их уже как шестой год и столько же терплю этих соседей в комнате. К твоему вниманию, Эбби, основная часть шестой роты.

Парни, действительно, оказались очень милыми и приветливыми.

После завтрака у Марка было свободное время, около двадцати минут, и он провёл их со мной. Устроил маленькую экскурсию по военному училищу, рассказал, что где находится. После своего рассказа Марк решил расспросить меня о жизни. Но отвечать я не желала. Это была больная тема, говорить на которую я совершенно не могла. Рассказывать об учёбе, университете, друзьях… Как можно? Этого всего у меня больше нет. Я чуть было не расплакалась. Однако быстро взяла себя в руки и изменила тему разговора:

- А какое твоё прозвище? – мне было интересно узнать о Марке больше.

- О чём ты? – не понял он.

- Когда Джордан представлял мне ваших друзей, он называл их прозвища, клички, но твоей я не знаю.

- Ах, вот ты о чём. Ястреб.

- Ястреб?  Объяснишь почему?

- Ловкость и скорость – неотъемлемые мои качества. Так же, как нацеленность на результат. Я всегда довожу дела до конца, всегда стараюсь достигать цели.

- Это достойно! И вправду, не каждый человек способен жить так. Многим не хватает сил, поэтому они бросают все на полпути.

- А ты? Какой человек ты? – Марк вновь вернулся к теме обо мне.

- Я всегда была целеустремлённой. Всегда старалась быть такой, - кротко ответила я.

Я была не готова обсуждать с кем-либо происшедшее, откровенничать о себе. Даже с таким хорошим человеком, как Марк.

Видимо, он заметил некую озабоченность на моём лице и сказал:

- Эбби, если ты захочешь поговорить, поделиться тем, что тебя тревожит, я выслушаю. Так же, как если тебе что-либо нужно, ты всегда можешь обраться ко мне. Знаю, вчера мы договорились, что никто никому ничего не должен. Это не чувство долга, нет, это – чувство благодарности. Скажи, если тебе надо что-то купить или нужны деньги. Если я могу помочь, почему нет?

Я твёрдо решила, что обсуждать гибель родителей ни с кем не стану. Но появились и другие проблемы. Такие, например, как отсутствие денег, на которые можно было купить нужные вещи. Мне было так стыдно просить Марка, ведь он и так слишком много для меня сделал. Он не был обязан.

- Спасибо, но я не могу просить у тебя деньги.

-Эбби, деньги вообще не проблема. Не надо стесняться!

- Ладно…, мне и правда не мешало бы прикупить кое-какие вещи,- призналась я.

-  Вот, - он достал кошелёк из кармана и протянул мне. – Можешь сходить в магазин сегодня и возьми с собой Лили. Тратьте и не задумывайтесь! – улыбнулся он.

- Когда-нибудь я верну тебе всё, - пообещала я, беря кошелёк.

Пока Марк проводил время учась наукам и военному делу, я и Лили тратили его деньги в ближайшем маркете. Купив все нужные мне вещи я, наконец, почувствовала себя человеком.

Казалось, будто я больше ни в чём не нуждаюсь, но это была жестокая неправда. Я потеряла слишком много, чтобы чувствовать себя подобным образом. Я потеряла всё и всех.

С детства меня учили, что семья – это главное в жизни каждого человека.  В моём случае так и было: у меня были отличные отношения с родителями. Даже семейные бытовые ссоры были огромной редкостью в нашей дружной семье.  Жизнь разделена на чёрные и белые полосы, что, правда? У меня, чёрная полоса врезалась в белую. Когда сливается чёрное и белое, получается серое, а у меня чёрное целиком заполнило жизнь, до краёв. Никогда в жизни я не была пессимисткой. Но и оптимисткой тоже… Я ценила реальность и жила в ней.

Каждый раз, задумываясь о себе, я становилась эгоисткой по отношению к Лили. Эта девочка всегда выводила меня из оцепенения. Она ведь, как и я, потеряла мать и дом. Казалось, это мне следовало помогать Лили, отвлекать её от грустных мыслей и успокаивать её слёзы. Глупо, но всё выходило в точности до наоборот. Не то, чтобы Лили совсем не страдала. Я слышала, как она плакала ночью. Неужели восьмилетняя малышка могла пережить страдание легче, чем я?  Видимо, мне многому стоит поучиться у неё.

Мы проходили мимо яркого фургончика с мороженым, прервав рассказ Лили о школьной подруге, я предложила:

- Не хочешь перекусить? – я указала на мороженое.

Сладости всегда поднимают настроение.

- С удовольствием! – улыбнулась мне Лили.

Я купила два шоколадных рожка с карамельной глазурью. Еще немного побродив по улочкам города, мы решили, что пора возвращаться. По дороге к училищу Лили снова стала рассказывать мне о Марке. Девочка восхищалась своим старшим братом, она считала его самым настоящим героем! Было умилительно слушать её воспоминания из детства. Я знаю Марка два дня, даже меньше, но и за это время он показался мне приятным, искренним и добрым человеком. Так же, как сильным и смелым. Идеальный молодой человек. Но не для меня. Не сейчас.

- Я бы хотела немного отдохнуть, покупки такие утомительные, -  сказала Лили голосом взрослой женщины, когда мы ступили на порог училища.

Я не стала возражать, вручила Лили все наши пакеты с одеждой и другими вещичками. Проследив, что она удачно поднялась на второй этаж, я зашагала в противоположную сторону. Сегодня Марк рассказывал мне, где и что находится, какой класс, где что преподают. У меня была одна цель. Я искала информационный класс. Добравшись до конца коридора, я спустилась вниз по лестнице. Там было тусклое освещение, видно всего четыре кабинета. Все они были заставлены компьютерами. Я вошла в первый же открытый класс. Нашла выключатель, и загорелся свет. После подошла к ближайшему компьютеру и нажала кнопку запуска.

- Вам помочь? – я дернулась, услышав мужской голос позади себя.

Я даже не подумала спросить разрешения, поискать преподавателей, сразу же уселась за компьютер. Просто мои мысли были заняты иным.

- Простите, я думала, здесь никого нет в это время, - извинилась я.

- Я уже собирался закрывать класс, - ответил мужчина средних лет в очках. – Вы ведь не работаете здесь? Я не видел вас прежде.

- Да, я здесь со вчерашнего дня, - объяснила я.

- Вы – одна из пострадавших, - уточнил мужчина в очках.

- Простите, что вторглась без спросу. Наверное, мне следует уйти, - я чувствовала себя очень неловко.

Я встала из-за стола и собралась покинуть компьютерный зал, но мужчина остановил меня и произнёс:

- Нет, нет. Вы можете остаться и посмотреть то, что хотели. Я не тороплюсь, - он смотрел на меня с состраданием.

Мне это не нравилось, я не хотела выглядеть жалкой, но, видимо, так оно и было. Как-никак, мужчина по-доброму отнёсся ко мне.

- Спасибо, - пробормотала я, усаживаясь за стол.

Преподаватель покинул класс, компьютер загрузился, и я вошла в интернет. Мои руки слегка дрожали, когда я забивала в поисковике слова: «Нападение на Вистертаун». Высветилось около ста страниц, и я открыла самую первую: «Новости страны, нападение на Вистертаун 16.05». Моё внимание привлекли ужасные фотографии – разрушенные дома, здания, организации, поломанные деревья, пустынные улицы. Что стало с ярким, солнечным городком? Что стало с моим родным домом?  Кто-то даже умудрился заснять и выставить нападение. Я не захотела смотреть, мне хватило того, что я была свидетелем действий. Не хочу переживать всё во второй раз. Я листала страницу новостей вниз до надписи: «Погибло 50 человек». Рядом находилась активная ссылка: «Список имён погибших». Трясущейся рукой я, сжимая мышку, нажала на ссылку. «Пятьдесят человек…1…2…3… 14.  Милз Роджер. 15. Милз Касандра».

Слёзы наполнили глаза, я разрыдалась на месте, упав головой на клавиатуру. Больно, стало очень больно.  Из груди вырвался жуткий крик, крик отчаяния, боли, страха.  Я не могла больше сдерживать себя. Раньше я не верила до конца, что все это произошло на самом деле. Я была не здесь, не в реальности. За её пределами. Но увидев имена родителей в списке погибших, я осознала всё. Осознала жестокую правду – они мертвы, моя жизнь никогда не станет прежней. Моя жизнь не имеет смысла без них.

ГЛАВА 2

Марк

Я онемел от счастья, когда увидел бегущую ко мне сестру. Два часа назад нам передали о военных происшествиях в Вистертауне, в моём родном городе, где жили моя мама и сестра. Я так боялся за них! Я звонил маме, сестре, после обзвонил все местные службы спасения и каждую больницу. Нигде не нашлась информация о Мери и Лили Хантер. Я рвал на себе волосы, когда не видел их в толпе прибывших к нам за помощью пострадавших. И вот она бежит ко мне навстречу, я подхватываю её на лету, а малышка Лили цепляется за шею.

- Боже мой, моя сестрёнка, я так рад тебя видеть! - сказал я, поставив её на землю, не прекращая обнимать. – Где мама?

- Марк! -  выдохнула она и из её больших глаз полились слёзы. – Марк, мамы больше нет!

Я не мог поверить своим ушам: моя мама погибла. Я не видел её полгода и больше никогда не увижу! Её больше нет!? Я потерял её, так же, как три года назад потерял отца. У меня осталась Лили, а точнее сказать, это я остался у неё. Но меня беспокоил ещё один вопрос:

- Лили, как ты добралась сюда из Вистертауна? Если мамы больше нет, кто помог тебе приехать сюда?

- Мне помогла одна девушка, Эбби, вот она, - Лили с уверенностью обернулась назад и указала рукой в пустоту. Позади моей сестрёнки никого не было. А в стороне суетились люди, которых встречали и которым помогали наши парни. – Где она? Она должна была идти за мной!

Я в недоумении смотрел на сестру.

- Марк, у Эбби проблемы! Она пообещала идти за мной, но тот тип – водитель, я видела, как он схватил её за руку и стал требовать что-то, - с этими словами Лили побежала в сторону, откуда только что неслась ко мне навстречу.

Немедля я побежал за ней. Она остановилась у дороги, потом ткнула пальцем куда-то вдаль и крикнула мне:

- Вон та машина!

Мне не надо было объяснять дважды. Я понял, что девушка, которая помогла моей сестре, в беде. Я остановил своего друга Джордона, который в этот самый миг провожал одну из пострадавших женщин в медпункт, и попросил отвести туда же мою сестру, чтобы её проверили. Лили пообещал, что вернусь через пару минут с Эбби. Дальше я побежал за автомобилем, пока тот не скрылся из виду за поворотом. 

Мы много занимаемся спортом, военные всегда должны сохранять своё тело в форме, так что я даже не запыхался от бега. Я завернул за угол и увидел страшную картину. Полный мужчина неприятной внешности замахивается ремнём над сидящей на земле девушкой. Я успел остановить его:

- Эй, ты! - прокричал я. – Отойди от неё.

- Ты ещё кто, парень. Иди своей дорогой! Не видишь, дочь не слушается, надо её наказать, - мужчина зло улыбался.

Я подошёл ближе и повторил:

- Не тронь её!

- Я просил не лезть не в своё дело, ты нарвался, - последовал ответ.

Взмах ремня в мою сторону я смог перехватить одной рукой, а второй нанёс удар мужчине под дых. Тот согнулся пополам и мешком осел на землю, пытаясь дышать. Либо он совсем не обратил внимания на мою военную форму, либо был слишком самоуверен. Я поднял его за плечи и приказал:

- Убирайся отсюда, пока я ещё больше не разозлился! Я не терплю, когда издеваются над детьми, женщинами, стариками. Ты не мужик, если смог поднять руку на беззащитную девушку.

Мужчина закивал в ответ и побежал к водительскому сидению. Уезжая, он выбросил через окно сумку с орнаментом, видимо, пострадавшей девушки. Наконец, я смог обратить на неё внимание. Она сидела на грязной земле, упираясь спиной в каменную стену, закрывая лицо руками и тихо всхлипывая. Её плечи судорожно подрагивали от рыданий. Я подошёл к ней и попытался взять за руку, но бедняжка в страхе задёргалась, пытаясь меня ударить.

- Не надо, пожалуйста, не надо, - взмолилась она.

- Тише, тише, - пробормотал я, присаживаясь на корточки около неё. – Я не трону тебя, - я посмотрел ей в лицо.

Меня будто током ударило. Никогда прежде я не видел девушки прекраснее. Её внешность не портила краснота от слёз, потёкшая тушь. Потом я заметил синяк от удара и пожалел, что отпустил того мужчину. Он слишком легко отделался. Я смотрел на девушку и не мог налюбоваться. Что это со мной? Я знаю, так бывает у парней: вдруг, в одну секунду ты паришь в облаках. За одну секунду у парней нажимается кнопка «Влюбиться в красавицу».

Эта девушка в недоумении глядела на меня своими синими, как море, глазами, полными боли и страданий. Мне так жаль, что ей довелось пережить такое.  Её кофта была разорвана, будто защищаясь, она обняла плечи.

- Ты ведь Эбби, верно?  Меня зовут Марк, я брат Лили.

Когда девушка услышала имя моей сестры, в её глазах чуть-чуть блеснула искорка робкой радости и облегчения.

Эбби закивала в ответ и залилась слезами. Я снял с себя куртку цвета хаки и накинул куртку на Эбби, которая укуталась в неё, а сам остался в белой футболке. Потом помог ей встать - бедняжка совсем ослабла. Внезапно для меня Эбби расплакалась пуще прежнего и вплотную прижалась ко мне, уткнулась лбом в грудь. Она была такая маленькая: невысокого роста, худенькая – Дюймовочка. Мне стало так жалко её! Я обнял Эбби и нежно погладил её длинные русые волосы. Через пару минут она оторвалась от меня, вытерла слёзы и проговорила:

- Прости, - её голосок слегка дрожал, но был таким приятным, таким милым.

- Тебе незачем извиняться, - заверил её я.

Я захватил сумку Эбби, приобнял её за плечи и мы медленно зашагали в сторону училища.

Когда я привёл девушку в училище, первым делом повёл её в медпункт. Все недовольно глядели на меня, когда я провёл Эбби вне очереди к врачу. Она пыталась убедить меня, что не нуждается в медицинской помощи, и рассуждала, как ей неловко влезать без очереди. Боже, она невероятно милая. Оставив Эбби на осмотре у нашего врача – миссис Мартин, сам нашёл свою сестру. Она выглядела намного лучше Эбби и прочих пострадавших, не считая разбитых коленок. Вместе с Лили мы обошли всё училище в поисках полковника Харрисона.  Полковник Джош Харрисон - главный человек в нашем училище, строгий и сильный. Студенты побаиваются его, но не я. Ведь полковник Харрисон – давний друг моего погибшего отца, моей семьи. Хотя иногда, когда я натворю что-либо, и полковник вызывает меня на долгий разговор, отчитывая за неповиновение правилам, я всё-таки побаиваюсь его. Именно Харрисон отвечал за всю помощь пострадавшим. По уставу поприветствовав полковника и, когда он позволил говорить, я вкратце объяснил всю ситуацию, сложившуюся с моей семьёй.Полковник искренне посочувствовал нашей утрате, а после предоставил свободную комнату в общежитии училища для Лили. Её выделили специально для пострадавших родственников учащихся. Существует специальный протокол на этот счёт.

Всё время, пока мы с сестрой бродили по училищу в поисках полковника, а потом нужной комнаты, Лили рассказывала мне о своей спасительнице. А точнее сказать, она её восславляла.  Они знакомы меньше дня, но моя сестрёнка просто очарована смелой девушкой. Впрочем, чему я удивляюсь? Ведь не только одна моя сестра восхищена Эбигейл. Лили рассказала мне о том, как Эбби спасла её, что она тоже потеряла родных. Потом сестра рассуждала о том, какая Эбби красивая и добрая и, как рада, что повстречала её. Даже поблагодарила меня, что я помог избавиться от противного водителя. Моя сестра не знала наверняка, что произошло там, а я ещё раз пожалел, что отпустил его и не вдавил в землю.

Мы нашли нужную комнату, потом я поручил сестре найти Эбби в медпункте и проводить сюда, заверив её, что приду к ним перед сном. И правда, уже давно стемнело, время близилось к отбою.  Я подумал о том, что одежда Эбби грязная, кофта порвалась, а вещи для потерпевших привезут только завтра утром.

Я отправился по коридору в общую спальню студентов. Вокруг ходили незнакомые люди – те, кто прибыл сегодня. В нашей комнате студентов пока не было, кроме меня и моего лучшего друга Джордана. Я решил дать Эбби одну из своих футболок, ведь девушка не может и дальше ходить в рваном и грязном, а новую одежду она сможет купить только завтра. Джордан уже справился со своими делами и теперь надоедал мне вопросами:

- Для кого это ты футболку так старательно складываешь? – ехидно ухмыльнулся Джордан, наблюдая, как я пытаюсь расправить измятую часть синей футболки. – Случайно, не для той бедняжки, которую ты спас?

- Тебе какое дело до неё? – огрызнулся я.

- Эй, Марк, я твой друг и видел, как ты шёл с этой девчонкой, приобняв её за плечи.

- Джордан, говорю тебе, не лезь не в своё дело! – рявкнул я.

Джордан отличный друг, весельчак, душа нашей мужской, военной компании, но сейчас мне не нравилось обсуждать с ним Эбби.

- Полегче, друг! – Джордан всё воспринимал в шутку.  – Только не говори мне, что она понравилась тебе. Влюбился с первого взгляда? Ха-ха. Кто ты и что ты сделал с моим лучшим другом?

Я, наконец, сложил футболку и повернулся к Джордану:

- По-твоему, я не имею права влюбиться?

- Имеешь. Но не в эту девушку. Марк, она совсем не похожа ни на одну из твоих бывших. Она…эм…,- Джордон не мог подобрать нужного слова, чтобы описать Эбби. – Она простая, обычная. Нет, она, конечно, симпатичная, но где все эти коротенькие шортики, открывающие ягодицы, маечки с вырезами и шикарная грудь?

Джордан точь-в-точь описал моих бывших девушек – длинноногих, модельной внешности. Но все мои романы не заканчивались успехом: я бросал, меня бросали. Все эти модели не были «теми самыми». С ними я был крутым парнем, с лучезарной улыбкой и спортивным телом. Военные нравятся девочкам. Но Эбби была не такая, рядом с ней я чувствую себя настоящим, таким, какой есть, и мне не надо красоваться перед ней.  Это странное чувство, и я не знал, как объяснить его Джордану.

- Да, не похожа, но в этом вся суть. Прошлые романы не увенчались успехом и серьезными отношениями. А Эбби запала мне в душу.

С этими словами я, окрылённый, направился к девушке-мечте. Джордан крикнул мне вдогонку:

- Но ты даже не знаешь её!

- У меня есть шанс узнать, - пробормотал я.

Я быстро дошёл до комнаты, где расположились сестра и Эбби. Я думал, кроме них в комнате должны были быть ещё постояльцы, но, как оказалось, кроме девочек, туда больше никто не заселился. Возможно, есть ещё свободные комнаты для пострадавших родственников наших студентов. Хотя многие уехали уже к вечеру, не считая правильным оставаться здесь. Они навестили своих детей, родных в училище и отправились дальше, здесь же остались те родственники, которым некуда было возвращаться. Например, моя сестра. Я её единственный опекун теперь. Ещё не официально, но мне двадцать четыре, в следующее же увольнение я пойду оформлять опекунство.

Я обнаружил Эбби сидящей на кровати, она укуталась в мою куртку, которой я прикрыл её раньше. У девушки были мокрые волосы после принятия душа. Мокрое полотенце и мокрые, постиранные штаны сохли на батарее. Эбби объяснила, что Лили перед сном тоже принимает душ, когда я поинтересовался, где моя сестра. Эбигейл одарила меня своей лучезарной улыбкой. Синяк на её щеке был слегка заметен, но, видимо, саму девушку это не сильно заботило. На все сто процентов она не похожа на тех модельных кукол. Мне нравилась её естественность. Когда я видел своих бывших без косметики, а точнее сказать, когда такое случайно происходило, они начинали пищать и кричать что-то вроде: «Не смотри на меня! Я же не накрашена». Меня это раздражало, так же как, и тонна макияжа на их лицах. Но я всё равно оставался с теми девушками. Это было развлечение. Эбби не пряталась, не верещала, когда я неотрывно смотрел в её чистые, лазурные глаза. Лишь засмущавшись, она отвернулась. Молчание затянулось.

- Я…эм…Прости. Я принёс тебе футболку. Свою, - я протянул аккуратно сложенную синюю футболку.

Эбигейл развернула её и ухмыльнулась, глядя на размер.

- Слегка великовата, но ты сможешь купить женскую одежду завтра.

Эбби кивнула и пристально посмотрела на меня. Я не понял сразу и продолжал глазеть на неё.

- Эм… не мог бы ты…, - ей было неловко.

Теперь неловко было мне:

- Конечно, прости, - я быстро отвернулся и дал возможность ей переодеться.

Через секунду Эбби стояла в моей футболке, которая вполне походила на платье выше колена. Мы засмеялись. Она сделала пару шагов и протянула мне мою куртку цвета хаки.

-  Спасибо, - улыбнулась она.

- Не за что, - я старался быть вежливым.

- Нет. За всё спасибо! Не только за куртку и футболку. За то, что спас меня, приютил здесь. Марк, я так тебе благодарна! – сердце застучало быстрее, когда она произнесла моё имя. Оно так сладко звучало из её уст.

- Эбби, это я должен благодарить тебя. Я всего-то ударил мужчину, который приставал к даме. А ты спасла мою сестру от смерти, вытащила из завала. Вот, кто из нас настоящий герой сегодня. Я должен стоять на коленях и целовать твои ноги за всё, что ты сделала для сестры и для меня. Я обязан тебе всем!

- Ты ничем не обязан! Что за глупости? Даже если и был, то мы в расчёте. Ладно?

- Ладно, - улыбнулся я. – Думаю, тебе надо отдохнуть.

Перед уходом я сказал Эбби, во сколько будет завтрак, объяснил, где находится столовая и попросил разбудить мою сестру, так как у меня не будет возможности для этого.

Я вышел из комнаты и побрёл в спальню, опьянённый улыбками и разговорами с этой прекрасной девушкой. 

ГЛАВА 1

Эбигейл

Я помню, когда война пришла в мой дом. Помню, когда она забрала у меня всё. Это был самый обычный день, не предвещающий беды. Конечно, мы уже как неделю знали, что ведутся военные действия. Но из-за чего, против кого – всё это было не известно простым людям. Тогда мне казалось, что вся эта война так далеко от меня, от моего дома, моего города. Зачем кому-то нужно захватывать маленький городишко Вистертаун? Ответ на этот вопрос я, наверно, не скоро узнаю.

Было обычное майское утро вторника. В эти дни у мамы выходной, а папе на работу только к двум дня. Повезло им, а у меня - учёба. Не лёгкая жизнь у студентки второго курса медицинского факультета –каждый день вставать в семь утра. Папа у меня - ранняя пташка, всегда просыпается в полседьмого, а вот на месте мамы я бы спала до двенадцати, раз выходной. Но нет, священнодействует на кухне, готовит нам завтрак. Я побрела в ванную и взглянула на своё сонное, уставшее лицо. Тёмные круги под глазами, русые волосы растрепались и запутались, губы потрескались. Да уж, красотка, нечего сказать. Ладно, сейчас приведу себя в порядок и буду, как новенькая.

После контрастного душа и мятного геля я вышла из ванной другим человеком – бодрая и свежая. На кухне во всю пахло мамиными оладушками, на столе приготовлены тарелки и кофе. Папа уже выпил чашечку и попросил добавки. Он очень любит кофе и я, видимо, пошла по папиным стопам. Мама нас ругает, говорит, что кофеин вреден. Но мы лишь задорно улыбаемся.

Папа любил смотреть с утра новости. Голос диктора в телевизоре тараторил:

- До сих пор не известно, куда пропали заключённые из тюрьмы в Сент Кастерли, так же не известно, кто является организатором и кто помог всем этим преступникам сбежать. А сейчас я передаю слово моему коллеге из информационной службы канала «Фокс».

Вместо красивой брюнетки с «надутыми» губами на экране появился светловолосый мужчина, который известил:

- С места событий говорит Алекс Моррей. - он стал быстро рассказывать о происшествии, случившемся в городе недалеко от нас.

Когда, наконец, закончили новости обо всех тех ужасах, которые творятся в мире, мама подала завтрак и прокомментировала события:

- Что ж это творится, не дают людям жить спокойно! Они там воюют, а погибают совсем невинные. Страшно. Что делать, если и до нас это дойдёт?

Папа поддержал её опасения, и они с тревогой обсуждали только что услышанное. Мне оставалось лишь жевать свои оладьи с малиновым вареньем и пить кофе. Не любила я обсуждение новостей, особенно за таким вкусным завтраком. Доев, я поблагодарила маму, поцеловала её и папу и, захватив сумку с тетрадями и телефон, побежала в университет.

Посмотрев на часы, я поняла, что вполне успеваю пройтись. Мой город действительно не большой, всего полчаса и ты уже сидишь на первой паре по генетике. Возможно, кому-то кажется, что это скукотища, но не мне! С детства я решила, что буду врачом. На это повлияло одно происшествие, случившееся со мной в восьмом классе. Когда-то на уроке английского наша учительница упала, забилась в судорогах и стала задыхаться. Ребята плакали, а у меня почему-то не было слёз.  Кто-то бросился позвать других учителей на помощь, я же подбежала к учительнице. Если бы я только знала, как ей помочь, мне так хотелось этого! Но не могла, потому что меня никогда не интересовали болезни и их лечение; и, как любой другой ребенок, я с детства не любила врачей. Но вот теперь я учусь на врача – хирурга. Странно, не правда ли? Слава Богу, учительница тогда осталась жива, но мне всё равно было грустно, что я стояла и бездействовала. С того самого момента я решила изучать медицину, попросила маму записать меня на курсы медицинской помощи. Один раз я даже спасла мальчика, который ехал на велосипеде и врезался в дерево. «Спасла», конечно, громко сказано, просто зафиксировала перелом руки до приезда «скорой помощи». Но я чувствовала себя настоящим героем! Родители говорят, что помогать людям – моё призвание.

После лекции преподаватель дал нам огромное задание. Вот и накрылись мои планы по просмотру фильма. Я-то думала, вторник – лёгкий день, всего-то две пары, вернусь домой и хоть немного передохну.

 Так вышло, что у меня не много друзей. Лучшая подруга учится в другой стране, и общаемся мы теперь только по Скайпу. Есть знакомые в университете, но в том-то и дело, что знакомые. Я, мягко говоря, «заучка». Девочки в моём возрасте красятся, как Барби, надевают мини-юбки и каблуки, кокетничают с парнями и расхаживают по клубам и кафешкам. А я что? Я не ношу каблуки и мини-юбки, максимум, чем могу воспользоваться, так это тушью и пудрой. Наверное, поэтому я не интересую мальчиков. Когда-то, совсем давно у меня был парень, учился в параллельном классе. Только встречались мы всего две недели. Вот с того момента я и не замечаю на себе восхищённых взглядов мужчин. Либо со мной что-то не так, либо все действительно с ума посходили, раз ухаживают только за разрисованными и ненастоящими Барби.

Я пережила вторую пару, взяла кофе в автомате, а когда допила его, спустилась в библиотеку. Надо было взять новую книгу, которую нам посоветовал преподаватель по генетике. Я получила нужную книгу и села за стол. Подвязав свои длинные волосы в небрежный пучок, чтобы не мешали, я принялась за изучение нужного параграфа.

Так я просидела за учебниками чуть больше часа, когда всё началось. Да, именно в этот самый момент война пришла в Вистертаун. Сначала я услышала взрывы – бомбили мой город. Потом послышалась стрельба, крики, вой сирены. Я застыла в недоумении, пока одна из бомб не попала в здание университета. Слава Богу, я находилась совсем в другом крыле. Но университет затрясло, люди стали паниковать, кричать и выбегать наружу. Я последовала их примеру. Стадное чувство. Однако придя в себя на улице, я поняла: мне надо попасть домой, к родителям, а потом мы вместе куда-то спрячемся. Я побежала к автобусной остановке, но оказалось, что ждать бесполезно. На своих двоих я понеслась, сломя голову, к дому. Люди вокруг меня бежали совершенно в противоположную сторону, садились в такси, свои машины, бежали к автобусным станциям или на вокзал – подальше из города. Подальше от войны. А я неслась прямо ей навстречу. Нет! Я должна была найти родителей, мама и папа не ушли бы без меня.

Но когда я прибежала к дому, было поздно. Меня опередила бомба. Всё горело, было разрушено. И самое ужасное то, что родители были в доме. Они погибли… Я схватилась за голову, потом приложила руку к губам, чтобы не кричать. Слёзы текли ручьём, и их было не остановить. Я не могла поверить своим глазам, что бомба попала именно в мой. И именно мои родители погибли. Я оцепенела. Мимо меня проносились люди, слышались крики, взрывы, полыхал огонь, всё заволокло дымом. Кто-то сильно толкнул меня и прокричал что-то вроде: «Беги, девочка, спасайся!». Этот же человек развернул меня в нужном направлении, и я побрела не зная куда, не чувствуя земли под ногами. 

Голова шла кругом, из-за слёз всё было, как в тумане. Мне было больно и страшно. Куда идти, где прятаться? Родители – это всё, что у меня было. Мне некуда бежать. Тут же возник вопрос, зачем вообще жить, если всё потеряно. Я так боялась этой войны, не хотела признавать это, но боялась. И теперь я столкнулась со своим страхом лицо к лицу. 

Из оцепенения меня смогло вывести только одно. Не знаю, как так вышло, но среди всего этого шума мне послышался плачь. Я быстро пришла в себя, будто кто-то дал мне пощёчину. Плакал ребёнок. Я сосредоточилась и поняла, что звук доносился со стороны разрушенного магазина. И правда, на самом верху завала лежала маленькая девочка. Её ноги прижало обломком стены, и она не могла выбраться. Я побежала прямо к малышке. Девочка, заприметив меня, стала кричать:

- Помогите, пожалуйста!

- Потерпи, сейчас помогу тебе, - заверила я.

Приложив немалые усилия, удалось отодвинуть тяжёлый кусок стены. Нужно было осмотреть девочку, нет ли переломов, так как ноги её были счесаны в кровь. Я помогла этой малышке подняться и стала задавать вопросы:

- Что-то болит? Можешь идти? Не больно наступать на ногу?

- Болит только там, где идёт кровь, но я могу наступать на неё, - ответила плачущая девчушка.

Значит, повезло – перелома не было, возможно, ушиб и небольшой вывих. Моё чувство спасителя сыграло, отвлекло меня от тёмных мыслей о смерти, и теперь я почувствовала ответственность за эту маленькую девочку. Не могу же я оставить её здесь, когда вокруг всё рушится.

- Как тебя зовут? Сколько тебе лет? – поинтересовалась я.

- Лили. Меня зовут Лили, мне восемь, - ответила девочка.

Я присела на корточки и заглянула в большие карие глаза, полные страха и печали.

- Я – Эбигейл. Эбби, - представилась я. – Лили, где твои родители?

Девочка залилась слезами ещё больше:

- Мама там, - Лили указала пальцем в сторону разрушенного магазина.

Я не сомневалась в том, что её маму завалило насмерть, как и других посетителей. Эта малышка, видимо, стояла на выходе, раз ей так повезло уцелеть.

- Мне жаль…, - (всегда удивлялась, как глупо звучат эти слова, ведь они никак не могут успокоить человека). – А папа?

- Папы нет. Он погиб три года назад, - Лили печально смотрела на меня.

Лили потеряла родителей, она теперь сирота. Впрочем, такая же, как я. Нас отличает только разница в возрасте: мне девятнадцать, ей восемь.

- У тебя есть другие родственники? Бабушки, дедушки, тётя? – я должна была кому-то её передать, не могла оставить здесь, не могла бросить. – Лили, мне нужно знать, куда я могу отвезти тебя. Подальше отсюда.

- У меня есть старший брат.

- Где он? Он в Вистертауне?

- Нет, он в Хейнсфилде. Он военный, учится в военном училище, - объяснила Лили.

- Хорошо, слушай, сейчас нам надо быстро бежать. Нам с тобой нужно найти машину, на которой мы сможем доехать к твоему брату. Не отходи от меня ни на шаг! Скажу бежать – беги, скажу остановиться – стой. Ты меня поняла? – всё было очень серьёзно: на кону жизнь Лили, про свою я уже и не думала.

- Да, - кивнула в ответ малышка.

Я скомандовала, и мы понеслись прочь от выстрелов и взрывов. Я видела, что Лили больно бежать. Однако, чем быстрее мы сядем в машину, тем лучше. Уже в машине я смогу обработать её раны. Как назло, ни одной машины, ни одного автобуса. Слишком поздно, наверное, все уже уехали. Неужели всё потеряно?

Нет, мои молитвы были услышаны! Вдалеке я увидела, как крупный мужчина бежит к машине и начинает её заводить.

- Подождите! Пожалуйста, не уезжайте! – прокричала я, несясь сломя голову к водителю.  – Я вас умоляю, у меня ребёнок, возьмите нас! – тараторила я, стоя напротив мужчины.

- Ехать куда? – нервно спросил он.

- Хейнсфилд.

- Садитесь быстрее! Вам повезло, что мне в том направлении.

Да – да! Как же я была рада в тот момент. Я была готова расцеловать этого мужчину. Хотя, как оказалось, он не был особо доброжелателен. Крупный мужчина оказался очень нервным, постоянно посматривал на плакавшую Лили, то и дело пытался сделать какое-то замечание. Ему не нравилось то, что мы едем с ним в машине. Пожалел и хватит. Я никогда не понимала, как люди могут быть столь чёрствыми и настолько равнодушными к чужому горю, особенно в такой ситуации, особенно к ребёнку. Но, я конечно же, не намерена читать ему мораль. Главное, что он согласился нас отвезти, остальное сейчас не важно.

С большой скоростью мы отдалялись от Вистертауна, от войны и смерти. Я рассказала Лили, что тоже потеряла родителей, буквально полчаса назад. И снова комок в горле перехватил мне дыхание. но сама девочка стала чувствовать себя менее одинокой, так как появился человек, который находился в такой же ситуации, как и она.  Мне припомнились лекции по психологии: я попыталась «разговорить» девочку, и она перестала плакать. Теперь своей болтовней мы раздражали водителя, но ему повезло – беседовали мы не долго. Сильный стресс, страх и усталость, всё это сказалось на организме маленькой девочки. Она удобно легла на моих коленях и стала засыпать. Я поглаживала её мягкие каштановые волосы. Мама всегда так гладила меня, когда я пыталась заснуть.

Большую часть дороги я глядела в окно, давно я никуда не уезжала дальше загородного озера в Вистертауне. Не было возможности. Когда малышка Лили проснулась, нам оставался час до Хейнсфилда. Лили назвала точное место, куда нас нужно отвезти, а именно военное училище, в котором учился её брат.  Эта девочка по-настоящему любит своего брата. Остаток пути она с восторгом описывала, какой он хороший, какой он красивый, сильный и умный.  Рассказала, как он защищал её в детстве, как мама гордилась им, как ему пришлось уехать в Хейнсфилд, потому что именно в этом училище в молодости учился их отец, погибший на войне.  В общем, за эти пять часов я по-настоящему привязалась к Лили, узнала все о её брате и многое о её семье. Я была рада, что девочка смогла мне высказаться. Я понимала, как ей тяжело. Понимала. Мне хотелось кричать от боли, которая разрывала меня изнутри, от боли потери, гибели моих родителей. Мне тоже хотелось рассказать о них: какие они добрые, как уделяли много внимания моему воспитанию, всё делали для того, чтобы я смогла стать человеком с большой буквы. Я знала, что нам сейчас особенно важно рассказать это друг другу.

 Именно поэтому я очень внимательно слушала каждое её словечко. По рассказам Лили, её старший брат – Марк (так его зовут), просто идеальный мужчина. Скоро я смогу убедиться в этом, осталось совсем немного до того момента, как я передам ему на руки Лили, а потом опять вернусь в свою депрессию. Всю дорогу я думала, что же будет дальше? Сейчас от грустных, тоскливых мыслей меня удерживает то, что я должна позаботиться о Лили, доставить её к брату целой и невредимой. Но что же будет потом, когда Лили будет под надёжной защитой брата? Куда пойти мне? Кто отведёт меня в безопасное место? И найдётся ли такое теперь для меня? ...

Из-за этих неразрешимых вопросов я не заметила, как мы подъехали к военному училищу. Это большое каменное здание, с флагом страны над входом. Перед ним толпилась целая куча народу – беженцы, пострадавшие от военных действий в соседних городах. Видимо, училище было пунктом приема пострадавших. Туда же обращались их родственники. Я бы могла остаться здесь, как пострадавшая, но у меня нет родственников, которые смогут меня забрать.

Водитель остановил машину у входа, а Лили прокричала:

- Марк! Я вижу брата!

Как в такой толпе она смогла разглядеть его? Не важно, я ответила:

- Беги к нему, я следом.

Девочка распахнула дверь авто и побежала к толпе. Я повесила сумку через плечо, собралась поставить ногу на землю и поблагодарить водителя, однако он схватил меня за руку.

- Ай, больно! Что вы делаете? – я была в недоумении от его сильной хватки.

- Ты забыла расплатиться! – грозно проговорил мужчина.

- Расплатиться? Мы не оговаривали цену? – я была в шоке, казалось, пуще прежнего.

- А ты думала, я за «бесплатно» повезу вас, чёрт знает куда? Бесплатно ничего не делаем, - съехидничал он.

Я порылась в сумке и в кошельке нашла двадцатку. Больше ничего. Что ещё нужно студенту на день в университет? Выпить кофе и перекусить, двадцатки вполне хватило бы:

 - У меня только это, - я помахала у него перед лицом двадцатидолларовой купюрой.

Он резко выхватил у меня деньги, а потом сказал:

- Закрой дверь!

- Что? Что вы такое говорите? – я ничего не понимала.

- Двадцати мало! Закрой дверь, - он приказывал мне, ещё больнее сжав мою руку.

Я послушалась. Водитель завёл двигатель и стал отъезжать от училища. От моего пункта спасения.

- Что вы делаете? Куда вы везёте меня? У меня больше нет денег. Что вам надо? – мне стало страшно и от этого моя речь стала бессвязной.

- Ты знаешь, как расплатиться.

Какая я глупая, какая наивная дурочка, раз поверила, что такой противный злой мужчина по доброте душевной решил везти нас пять часов, слушая детские рыдания и наши разговоры. Он не таксист. Просто жулик. Бесчувственный эгоист. Я уже говорила, что терпеть не могу таких людей! Они ещё хуже всяких злодеев из боевиков. Эти делают всё только ради себя, думают только о себя и везде ищут выгоду для себя, как принести себе удовольствие и наслаждение. Прямо, как в моей ситуации. Этому водителю плевать на горе, которое у меня случилось. Ему нет дела до страданий, которые принесла война. Он даже не думает о сложившейся ситуации. Ему просто наплевать, лишь бы удовлетворить собственное «Я».

Он отъехал не так далеко от училища, завернул в какую-то подворотню. Вокруг было грязно, валялся мусор и плохо пахло. Этот мужчина сначала надругается надо мной, а потом оставит умирать в этой мусорной яме. Он вышел из машины, оглянулся, чтобы никого не было, а потом заторопился ко мне. У меня есть шанс спастись! Водитель открыл дверь и стал тащить меня за руку. Немедля, я ударила его ногой под колено. Секунду он был обездвижен от боли, я попыталась бежать. Но мой удар не принёс желанных результатов, мужчина успел схватить меня за волосы и потянул назад. Я попыталась отбиться. Он замахнулся и ударил меня по лицу. В глазах потемнело и посыпались маленькие искорки. Сильно кружилась голова. Я слышала, он что-то кричал, что-то требовал. Я понимала лишь одно: без боя – не сдамся. Я попыталась ударить ещё раз, но попала лишь в толстое пузо этому маньяку. Он расхохотался, дёрнул меня за рукав кофты и она треснула по швам. Я попятилась назад, а он наступал. Мужчина попытался стащить с меня рваную кофту, но я упиралась. Тогда он ударил меня еще раз. На этот раз я упала наземь, обессиленная. 

Мне страшно, от страха я закрыла глаза. Не хочу видеть своего обидчика. Если бы можно было, я бы и слух выключила. Он кричал обидные фразы, обзывал меня. Потом я услышала, как он расстёгивает ремень. Сидя на грязной земле, я попыталась отодвинуться, но уткнулась спиной в стену. Бежать некуда. Слёзы ручьём текли из моих зажмуренных глаз. А потом я услышала ещё одни шаги. Я хотела закричать, но получились лишь странные хлюпающие звуки. Потом меня пронзила мысль: что, если это его дружки пришли поиздеваться вместе? Или просто очередной проходящий мимо эгоист, которому нет дела. Меня некому спасти. Никто не придёт мне на помощь…

ПРОЛОГ

Это момент истины и лжи,

Это момент жизни и смерти

Момент воевать…

It’s the moment of truth

And the moment to lie

The moment to live and the moment to die

The moment to fight…

30 Second to Mars “This is War”

Пролог

 Война неизбежна. Когда люди не хотят подчиниться, когда не хотят принимать во внимание мнения других, нарастает конфликт. И если у обеих сторон есть возможности и есть силы, тогда они выступают друг против друга. Начинается война и победить может только один. Вопрос лишь в одном: кто это будет?

- Хотят войны!? Они получат её, - мужчина сорока-пятидесяти лет прохаживался взад и вперёд по своей лаборатории и возмущённо рассуждал, мешая работать другим исследователям. – Я создал невероятную вещь! Я посвятил годы на исследования человеческой генетики, человеческой психики. Изучал рефлекторные реакции, особенности поведения людей. Я смог создать уникальную сыворотку, мощнейшей силы! Бог ты мой, я так и назову её: сыворотка силы, он погладил свой подбородок, поправил усы и истерически засмеялся, будто сумасшедший.

Присутствующие обратили внимание на безудержный смех профессора, а тому, в свою очередь, не понравились эти осуждающие взгляды, и он прокричал:

- Работайте! Я плачу вам не за просиживание штанов!

Все быстро принялись за свои дела, а профессор продолжил свои рассуждения:

- Отказать мне, величайшему гению наших времён! Сказать, что моё творение не может быть использовано в медицине, так как это всего лишь эксперимент! Ну я покажу им эксперимент! Они сами нарвались! – кричал профессор.

- Профессор, - обратилась к нему только что подошедшая девушка в белом халате. В руках она держала какие-то бумаги. – Всё готово.

- Отлично! – громко сказал мужчина и зашагал вслед за аспиранткой-стажёром.

Они зашагали мимо всех служащих, прошли через одни, потом вторые прозрачные двери, а потом подошли к большим железным дверям, ведущим в секретную часть лаборатории. Девушка улыбнулась профессору и пропустила его вперёд. Тот потёр руки и открыл скрипящие тяжёлые створки. Автоматически включился свет, освещая всё помещение и сотню стоявших в нём людей. Это были мужчины в тюремных робах. Казалось, их глаза были стеклянными, все они стояли в одной и той же ровной позе, на вытяжку, будто солдаты. Они стояли, не двигаясь, не моргая, не смотря по сторонам. Словно роботы, словно неживые.  Но они были живы, просто сыворотка силы уже начала изменять их клетки.

- Теперь правительство будет жалеть о своём отказе! Теперь они будут ползать на коленях, умоляя пощадить их. Теперь во всём мире узнают, кто такой Герри ван Сортенс! – довольный собой проговорил учёный. 

С НОВЫМ ГОДОМ))

   Поздравляю всех Вас с наступившим 2017 годом. Желаю вам в этом году крепчайшего здоровья, не мерзнуть зимними вечерами, укрывайтесь пледом, пейте какао и читайте книги! Обещаю в этом году дописать одну книгу, которую вы вскоре сможете прочесть на моем блоге.  У меня целый список книг, которые нужно прочитать в 2017 году. Например, мне подарили одну из топовых книг в этом году - "Девушка, которая играла с огнем" (вторая часть "Девушки с татуировкой дракона").

    А что планируете читать вы?